...Карельский фронт.22 июля 1944 года. Мы находились на реке Свирь в районе Лодейного поля Ленинградской области. Пришло прекрасное северное лето, а вместе с ним -белые ночи. Мы приблизились к переднему краю обороны. Наша медицинская рота приготовилась к приему раненых. Утро было на редкость тихое: слышно было, как поют соловьи. За рекой темнел высокий бор, в котором притаился настороженный противник, предстояло форсировать реку Свирь и прорвать мощную главную полосу германо - финской обороны на северном берегу реки.
О местности наступления следует рассказать подробнее. Система обороны была усилена сетью траншей, проволочных заграждений, противотанковых рвов, гранитных надолб, долговременных огневых точек, системой полей минных фугасов. Каждый населенный пункт представлял собой узел укреплений с радиосвязью, запасами горючего, боеприпасами и препятствиями озерно - лесной местности. Наконец, за всеми оборонительными полосами была линия Маннергейма - мощная полоса железобетонных и гранитно - земляных военных укреплений, сооруженная финнами в период 1929-1939 годов при помощи англо-французских империалистов и немецко-фашистских агрессоров. Линия Маннергейма служила плацдармом для нападения на Советский Союз.
Опасными были мины. Зимой немцы прятали их прямо в снег. Весной, после того, как снег растаял, мины опускались на землю, а затем зарастали травой. Даже с наступлением новой зимы мины оставались на том же месте. И так было в течение трех лет - за все время оккупации фашистами Южной Карелии. Мины иногда лежали одна на другой. По мнению финского командования, наступающие советские войска должны были окончательно выдохнуться и разбиться о сталь и бетон.
Утром 22 июля 1944 года в районе Лодейного поля к линии фронта вереницей шли бомбардировщики, которые стали сбрасывать свой смертоносный груз на позиции противника Вскоре раздался оглушительный залп нашей артиллерии. Реактивные установки и наши знаменитые «Катюши» обрушили свою атаку на врага. Тысячи снарядов и мин с воем и свистом летели за реку, неся за собой кару за слезы и горе советских людей. Кругом стоял невыносимый шум. Облака дыма висели в воздухе. Трудно было понять, что происходит вокруг. Первое наступление, первый бой... Разве расскажешь все то, что волнует человека в этот момент. Очень велико было желание идти вперед. Чувство товарищества и дружбы объединяло нас в ту пору. В числе первых переправились через реку Свирь медицинские работники. Даже под огнем противника спасали жизнь многим раненым. Вот мы вступили на только что отбитую у врагов землю. Все вокруг сгорело: и лес, и мох, и даже земля. В больших воронах от бомб лежали мертвые...
Мы все время находились в передовых цепях подразделений. Как будто и не замечали, что смерть подстерегает на каждом шагу: за деревом, во вражеской траншее, в полуразрушенном блиндаже. Многое сейчас кажется невероятным. Но так было. Мне, военному фармацевту, приходилось отвечать не только за бесперебойное снабжение полка медико-санитарным имуществом, но и исполнять обязанности санитара, медсестры и, наконец, врача.
Какой-нибудь воин, превозмогая боль, спрашивал:
- Сестричка, я буду жить?
-Конечно, будешь. Вот сделаем перевязку и отправим на тот берег, в госпиталь. А там и не таких вылечивают..
Раненые смотрели на нас как на спасителей, на их единственную надежду.
Мы молча, без паники и замешательства, старались спасти человека, вырвать его из цепких лап смерти.
Через несколько часов началась бомбежка. Чудовищный удар сотряс землю. Все вокруг гудело от взрывов. Хотелось укрыться, спрятаться, прижаться к земле. Грохот, удар свистящих осколков - страшная симфония смерти. Но для медиков существует только один путь - оказывать помощь раненым в любой обстановке. Вот загорелись дома, в которых находятся тяжелораненые. «Сам погибай, а товарища выручай» - этими словами полководца Суворова капитан Гитарин Д. Ю. призывал нас к помощи ближним. Сейчас он первым направился к горящим домам с ранеными. Воодушевленный примером собственного командира, личный состав последовал за ним.
С этого дня нас связала общая работа, общая жизнь и нерушимая дружба - дружба, которая помогла преодолеть самые суровые испытания.
На третий день наступления начался дождь. Лесные дороги, испорченные и заминированные противником, превращались в непролезаемую грязь. Фронт шел пешком. Враг оказывал упорное сопротивление, используя для обороны каждую складку местности, каждую рощу, каждый населенный пункт. Особенно сильное сопротивление оказывали финские войска под селом Самбатукса.
Атака началась после тридцатиминутного огневого налета артиллерии и бомбовых ударов авиации. Наступление поддержали танки. В завязавшихся боях особенно отличился батальон 301-го гвардейского полка. Командир батальона, капитан Хабеков, умело провел подразделение через болото и ударил по противнику с тыла. Шквал огня и проволочные заграждения закрыли нашим путь. Но ничто не могло сдержать натиск советских гвардейцев. Танкисты преодолели гранитные надолбы и ворвались в село Самбатукса. Было видно, как танки от прямого вражеского попадания загорались. Из танка гвардейцев, охваченных пламенем и окруженных черным дымом, строчил пулемет. Кто-то из членов экипажа продолжал вести огонь до последнего. 23 июня враг был выбит из села.
Слезы наворачиваются на глаза, когда вспоминаешь, как жестоки были белофинны. Они не просто убивали русских воинов, они терзали их до неузнаваемости. Сожжение живых людей на костре, распаривание им живота, раскалывание черепа было привычным орудием мести белофиннов. Впервые в жизни мы видели то, о чем в молодости читали в книжках, описывающих зверства белогвардейцев и интервентов.
В честь одержанной нами победы Москва от имени нашей Родины салютовала доблестным войскам Карельского фронта.
Однажды в одном доме, в лесу, капитан Гитарин Д. Ю. оставил меня с ранеными до прихода транспорта. Им очень хотелось пить. А вода уже кончилась. Я побежала за водой. И вдруг мне в лесу преградила дорогу одна немолодая женщина- карелка. Она стала показывать рукой в сторону, а в другой у нее было пустое ведро. Я быстро поняла ее. Она не советовала мне идти к водоисточнику, так как он был заминирован. Женщина повела меня к другому водоисточнику. Подойдя к нему, она начерпала мне воды своим ведром и начала мне помогать наполнять фляги. Карелка предложила мне свое ведро, но у меня было достаточно фляг. Мы поклонились друг другу и расстались. А мины все свистят. Кажется, что вот-вот одна из них взорвется около меня. Когда вошла в дом, раненые сразу начали просить воды. Пришлось сказать им, что можно лишь смазать губы и кончик языка ватой, намоченной в воде. Пришел старший врач полка Г. В. Туманов и сообщил, что на дороге, метров триста отсюда, находятся две машины для эвакуации раненых в госпиталь. Они не могут сюда подъехать из-за бездорожья. Раненых к машинам доставляли на носилках. А некоторые с большим усилием и невыносимой болью добирались до машин сами.
Однажды капитан Туманов Г. В. Приказал мне сопровождать раненых на машине в медсанбат, а затем ждать на шоссе в условленном месте. Мы уложили в машину только тяжелораненых, а остальные должны были выйти из этой опасной для жизни зоны вместе с медицинской ротой пешком.
Машина ехала по пням, бойцы стонали от боли. Я с трудом удерживалась на подножке машины. Казалось, что упаду. Как только мы приехали, начальник медсанбата П. С. Попов спросил:
Откуда раненые?
Из 301-го полка,- говорю.
-А еще есть там раненые?
-Да, есть. Но мне не велели возвращаться обратно, так как они сами выйдут на шоссе...
Майор П. С. Попов даже не стал меня больше слушать, предоставив машину для раненых.
По дороге шофер мне говорит:
-Как можно ехать туда, где уже не ждут?. Может быть, их там уже и нет. А вдруг машина сломается?
Хотелось ехать быстрее, но машина все время буксовала. Мы ехали по недавно проложенной фронтовой дороге. Оба очень боялись, что заблудимся. Мы выходили из машины и искали знаки - зарубки на деревьях. Наконец, добрались до раненых. Помню, фельдшер Харин П. И. (лейтенант медицинской службы) даже вскрикнул от радости, а ведь им было так тяжело добираться пешком с покалеченными. Я горжусь тем, что принимала участие в спасении жизни героев...
После Карело-финского фронта наша часть участвовала в боях за освобождение Венгрии, Австрии, Чехословакии. В те годы мы потеряли много замечательных товарищей, которые отдали самое лучшее время в жизни человека - молодость ради жизни на земле, ради счастья советских людей и, даже если бы им новую жизнь, разве иначе они прожили бы ее?
Прошли годы, но страна до сих пор не залечила глубокие раны, нанесенные войной, никогда не исчезнут из памяти советского народа имена воинов, павших в боях за свободу и независимость нашей Родины. Мы всегда будем помнить их мужество и отвагу.
За эти годы судьба разбросала бывших бойцов нашего полка по разным уголкам Советского Союза. Моя фронтовая подруга - Маша Юдкина - сейчас живет в Мурманске. Гитарин Д.Ю. - уже заслуженный врач, работает в Москве. Туманов Г.В. - кандидат Медицинских наук. Военфельдшеры Кислов Г. и Харин П. - в Калининграде, санитар Цибин Ю. - в Сибири. А я после войны окончила Московский фармацевтический институт и получила квалификацию провизора.
Как когда-то на фронте, так и теперь, в мирные дни, мы дорожим нашей крепкой дружбой. В 1974 году были в городе Лодейное поле Ленинградской области на праздновании 30-летия Свирской победы и в Южной Карелии на праздновании 30-летия освобождения республики. 12 апреля 1975 года встретились на торжественном собрании ветеранов ВВД.
Если говорить о главном в этих встречах, то нас, пожалуй, объединяет ненависть к войне, к тем людям, которые убивают других, преследуя свои гнусные цели.
Я уверена, что если снова потребуется наш труд, наше умение и даже наши жизни, все так же, как и прежде, встанут на защиту русской земли.
Хочется, чтобы никогда больше не было войны, чтобы люди знали и помнили тех, благодаря которым они живут в свободной стране».
Степановна Александра Степановна получила много наград. Ниже представлены полученные ею медали и ордена: орден Красной Звезды, орден Отечественной войны, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», медаль «В память 600-летия Российского фронта», медаль «Свирская победа».
Пусть же эта память и опыт учат нас добру, миролюбию, человечности. И пусть никто из нас не забывает, кто и как боролся за нашу свободу и счастье.
МЫ В ДОЛГУ ПЕРЕД ТОБОЙ, СОЛДАТ.